Seidr webzine -lyrics by Hagalaz' Runedance

ORIGINAL

When The Trees Were Silenced
(Когда у древ отняли глас)
Когда у древ отняли глас,
Детей Игдрассиля настал последний час.
Листья гниют, окропленные кровью,
И не осталось вовсе средь нас
Тех, кто о судьбах молвил бы сказ,
О (древних) богах и предвечных мирах.
Мы, - племя людское, некогда ведали
Мудрость чудес (нашей) жизни
И тропок природы, открытых для глаз.
Когда у древ отняли глас,
Те, что так хитро нас провели…
Когда у древ отняли глас,
Ведь правду они лишь открыть могли.
Печаль –песни их горестной имя:
Память живет и поныне.
Дух зеленый покинул пределы лесные.
О, отчего ж так давно это было?
Ищущий слышит в душе своей плач.
Вспомнишь ли древа - стройны и горды?
Услышишь (ли), ответишь ли на зов природы?
Зри, мертвого мира рушатся своды…
Да вернется жизнь!
Behold The Passionate Ways Of Nature
(Прекрасные тропы природы)
Луна, (загадочная) дева, светило тайное ночное.
Твой луч серебряный тропу мне озаряет.
Открыты широко врата в иное,
Мой разум мчится прочь и тело покидает.
Ты дух влечешь и обольщаешь плоть,
Когда (свои) секреты, шепча, рассказываешь мне.
С детьми тумана я кружусь в твоем сиянье,
Пока рассвет не снимет чары, что подвластны мне.
О, восходящее светило!.. – я шлю приветствие тебе.
Твой лик – улыбки юной сень.
Ты всякий раз приносишь день
И изгоняешь мрак и тень.
И вот святым твоим огнем объят небесный окоем…
Ты греешь земли твердь и греешь сердце,
И силой, что я жажду, щедро поишь.
В ночь пред солнцестоянием мы встретим
Светило, из всех сущих - самое святое.
Да славится Земля, родная наша мать! – благословение богов с тобою.
Нам жизнь даешь ты и уносишь,
Чтоб жизнь тянулась вечной полосою.
Открой мне все красоты света,
Ведь я смогу понять - душою,
Что радость, горе, жизнь и смерть
Всецело связаны с тобою.
The Home that I will never see
(Дом, что я никогда не увижу)

Бескрайний лес вечнозеленых древ
Да холмы мглистые дано очам узреть,
И мчится ветр через долину,
Что льнет к лазури моря на заре.
Селенье из совсем иных времен
В рассветной дымке стряхивает сон.
Вот дом мой: разум открывает мне
Тот дом, что никогда мне узреть.
Узорной рун резьбой украшены домов фасады.
Воздух напоен горящих дров и дегтя ароматом.
Мужи и девы в свои труды влагают сердца пыл,
Иные в танце кружатся под вязь мелодий лиры.
Вот юноша объял мой стан могучими руками,
И обратились мы в одно танцующее пламя.
Лишь клятв слова сейчас хочу я знать.
Вот место то, что я своим могу назвать.
О, мне виденья из горьких мук соткали сеть,
И никогда мне это вправду не узреть…
И никогда не обонять тот аромат…
И никогда не прикоснуться к милому лицу…
На месте деревни приморской моей
Зловонный завод вознесся теперь.
За что судьбой предначертано мне
Увидеть свет позже на тысячу лет?
The Oath He Swore One Wintersday
(Клятва, что он дал одним зимним днем)
Засыпана снегом на тропке лесной,
О времени грежу, забытом давно.
И вот пред очами встает полотно:
Как юноша скачет чрез лес ледяной,
В глазах его гнев и горькие слезы,
Родную деревню спалили дотла.
Он дальше несется, топя в плаче боль.
Он движим последним матери словом:
“Подними клинок, мой воин,
И отмсти за нас.
Бейся с теми, кто принес нам оковы.
И нашим богам погибнуть не дай”.
Тех, кого он любил, нет больше в живых:
Их подло убили христиане-лжецы.
Пытались нести они новый закон,
Что делать глупцами людей сотворен.
Но народ его видел правду за ложью,
И до конца держался гордо.
Обмануты были лжецами они,
За честь умереть ты, о, юноша, должен.
“Подними клинок, мой воин,
И отмсти за нас.
Бейся с теми, кто принес нам оковы.
Природе погибнуть не дай”.
И здесь мои обрываются грезы,
Я в мир современный вернулась обратно.
Бредущего юношу вижу внезапно:
Исполнены синие очи печалью.
Живет на востоке подобный ему,
Другой обитает в западном крае.
С юга еще один восстает.
Они одним зовом ведомы вперед:
“Подними клинок, мой воин,
И отмсти за нас.
Бейся с теми, кто принес нам оковы.
И нашим богам погибнуть не дай.
Подними клинок, мой воин,
И отмсти за нас.
Бейся с теми, кто принес нам оковы.
Природе погибнуть не дай”.
The Falcon Flies
(Ястреб летит...)

Из туч темно-серых дождь моросит,
Я чувствую ястреба рядом с собой.
Чрез девять миров он летит.
И я его тихо зову,
Он ищет мой дух.
Над миром моим парит на ветру
И в мой врывается сон,
И вот меня поднимает он
И уносит отсюда.
Я ускользаю отсюда.
Мы мчимся над пиками горных вершин,
Над бурными моря волнами.
Я видела древа, что стонут под бурей,
Селенья, что дремлют в покое.
Шаман протянул свою руку вперед
В приветствии Одину-богу.
Воочию зрю, как в ничто обращаются
Нынешний, прошлый и будущий века.
Пустынный дол открывается взору.
Путь неизведанный ждет впереди.
Эльфы танцуют рядом со мной,
Может ли быть се не просто мечтой?
Serenade Of The Last Wolf
(Песня последнего волка)
Он мчится в ночи, как ветер быстрый,
И ищет, где можно скрыться.
За что на него вновь ведется охота?
О, как громок и быстр сердца стук,
Они ушли дальше – ни звука.
Боязливо он вышел на тропку,
Он к ним пришел лишь за пищей,
Иль чтобы хоть с кем-то вместе побыть.
Теперь он остался один
Из всех собратьев своих.
Нет никого из стаи в живых,
И люди свершили их злую судьбу.
Его же мечты о годах далеких –
Когда волки и люди жили бок о бок.
О, сладкой, вестимо, была та свобода.
Он людям был брат, союзник и символ.
Волк был их тотемом, но все изменилось,
Когда пришли люди с законами злыми.
Они тебя звали “хищником злобным ”?
Нет, сами зверям самым диким подобны,
Вы, что прокляли чадо природы!
Ныне он в вое тоску изливает,
И слезы во мгле вечерней сверкают.
Ужель ты не слышишь волка последнего песню?
У озера тихо сидит без движенья.
Единственный друг– в воде отраженье.
Ужель ты не слышишь волка последнего песню?
Mother Of Times
(Мать времен)
Она на небо очи подняла
И смотрит на полет последнего орла.
Баюкая последнего ребенка.
В отчаянье она жила все эти годы.
И мука исказила ее лик.
Она баюкает последнего ребенка…