«…Насильственная христианизация привела к упадку Европы, в этом смысле индуистская Индия есть последний оплот тех  древних идеалов и религиозно-метафизических концепций, о которых в Европе давным-давно забыли. Индуизм – это последняя плодоносящая ветвь на необъятном древе, срубленном две тысячи лет назад…»

Савитри Деви, “L’etang aux Lotus”

Другое и, возможно, более точное наименование индуизма - «индийское язычество». Христианские миссионеры называли «язычниками» всех, кто не являлся христианами, мусульманами или иудеями: то есть тех, чьи религиозные традиции не были связанны с Библией и иудаизмом.

Мы примем это название из-за его удобства: оно указывает на некоторое сходство всех неабсолютистских религий прошлого и настоящего.

Когда-то практически весь мир был «языческим». Сейчас, когда половину человечества обратили либо в христианство, либо в ислам, язычников гораздо меньше, однако это еще не доказательство того, что «язычество» менее ценно по сравнению с мировыми религиями. Конечно же, численность дает некоторое преимущество, но преимущество это не всегда духовного характера; количество последователей никак не связанно с ценностью самого культа.

Очевидно, что, с точки зрения философии, индуизм, во-первых, подразумевает некий склад ума и некое мировоззрение. Кроме того, он представляет собой систему культов, сложившихся в далекой древности, к одному из которых и примыкает последователь индуизма.

Индусы – представители одной из немногих современных цивилизаций, открыто называющие себя язычниками. В качестве другого примера можно привести синтоизм – систему традиционных верований японцев. Поскольку Япония - одна из главенствующих наций современности, их пример неоценим. Они блестяще продемонстрировали нам, что, буде одному народу необходимо перенять какие-то изобретения, чтобы не отстать от других народов, нет никакой необходимости принимать также и религию или образ мыслей изобретателей. Самолеты, танки, банковская система - все это прекрасно может сочетаться с солнечной династией имераторов-богов, в божественное происхождение коих в наши дни верят так же, как когда-то, шесть тысяч лет назад, верили египтяне. И когда Индия освободится от внутренних противоречий и иностранного гнета, она вновь станет мировой державой и, быть может, будет гораздо сильнее Японии, еще раз продемонстрировав всем истинность нашей точки зрения.

В настоящее же время Индия остается последним великим оплотом арийской цивилизации и, в значительной степени, арийского языка и расы; здесь живое и прекрасное язычество принадлежит как простонародью, так и интеллигенции.

Мне нравится, когда культы индуизма называют «языческими»; это также тешит слух многих падших арийцев из Европы, что рассматривают «языческую Грецию» и «языческую красоту» в качестве совершенного выражения их гения в далеком прошлом. Да, это - одна из главных причин, по которым мы предпочитаем использовать именно это слово.

Даже во времена былой славы Индия никогда не была так популярна, как сейчас. Причиной тому –  сложившееся представление об индуистской духовности и той философии непротивления злу, которую проповедовал Махатма Ганди. И действительно - немногие люди прониклись духом Христа также глубоко, как Махатма Ганди или другие выдающиеся индусы современности и прошлого века.

Если же говорить о европейских исследователях индуизма, то все они искали в нем учение о морали - или, лучше сказать, моральное обоснование любви и доброты. Похожие вещи они могли бы обнаружить и в христианстве, если бы смогли очистить человеческую и божественную личность Христа от всевозможной теологической путаницы.

Другими словами, они лелеяли мечту о «лучшем христианстве», которое соберет честных людей со всего мира для того, чтобы «служить человечеству», подобно Рамакришне, или же нести миру чистую и преданную любовь, как вайшнавы.

Современным индусам очень нравятся подобные порывы, а многие из них вполне согласны с тем, что в индуизме куда больше настоящей христианской духовности, нежели чем в самом христианстве.

Что можно сказать по этому поводу? Ничего, кроме того, что подобные взгляды, по большому счету, есть выражение глубокого комплекса неполноценности индусов. Концепция чистой духовности и индивидуальной духовной реализации - естественная составляющая всех религиозных учений, и поэтому «реализовавшийся» индуист будет выглядеть так же, как и «реализовавшийся» христианин. Опять же, наставления, содержащиеся в бесчисленных индусских трактатах, во многом схожи и с христианством. Некоторые даже считают, что индийская мысль оказала большое влияние на христианские моральные концепции. Так или иначе, можно предположить, что неприятие христианства образованными индусами, в первую очередь, связано с наличием в индуизме элементов, схожих с христианством.

«Религия любви» не была для индусов каким-то новшеством, в отличие от людей древней Европы. Но это ни в коей мере не означает того, что индуизм как философия и культ непохож на арийское язычество на Западе, до того, как оно было подавлено христианством.

Мы находим в язычестве, равно как и в верованиях античной Греции, всевозможные философские тенденции, подчас противоречивые, подчас перекликающиеся друг с другом (как, например, концепции о переселении душ). Но, самое главное – как в культах, так и в повседневной жизни индусов мы видим одну существенную вещь, во многом определяющую цель нашего существования – я имею в виду Красоту.

«Внешняя красота означает красоту внутреннюю», - говорил Платон. В наши дни, когда люди говорят об Индии, они слишком часто вспоминают о подобной «внутренней красоте», забывая при этом о красоте внешней.

«Духовность, духовность…». Все говорят о ней – неважно, известно ли им, что это такое, или нет. «Духовность» - модное слово. Более того, если кто-то, говоря об Индии, не ставит особое ударение на тамошней «духовности», людям кажется, что этот человек враждебно настроен по отношению к Востоку.

 Но никто их них не обращает внимания на «внешнюю», физическую красоту индусов. Говорить об индуизме - значит, говорить о самой Индии, а здесь, как нигде, одним из первых достоинств как нации, так и отдельного человека считается именно красота телесная. Красивая душа предпочитает красивое тело, а тело есть ничто иное как выражение внутренней сущности.

Посему физическая красота расы есть признак благородного происхождения и больших возможностей. Многим людям кажется, что индуизм есть не более чем абстрактное учение, которое могло зародиться где угодно. Увы, при этом они забывают о том, что приверженцы индуизма - одна из самых красивых рас на Земле. В этом, без сомнения, и кроется тайна индийской культуры.

Для большинства индусов ритуалы имеют огромную символическую ценность, а для некоторых они – самая значительная вещь в мире. Интересно, что до сих пор никто не обращал внимания на внешнюю красоту ежедневных ритуалов, праздников и церемоний. Более того, множество образованных индусов, видимо, полагают, что восхвалять внешние аспекты религии, апеллирующие к человеческим чувствам – ниже их достоинства.

Среди современных потомков арийских племен на Западе заметно сильное сожаление о потерянном прошлом; подобные люди до сих пор помнят, какой когда-то была их раса, а также понимают, какой она могла бы стать, если бы их предки остались верны древним европейским культам. Интересно, что эта ностальгия – отнюдь не новое явление как для христианизированного Запада, так и для христианизированного Востока. Истоки ее можно проследить на шестнадцать веков назад – когда император Юлиан попытался «реанимировать» культуру и общество «античности» в ее первозданном великолепии. С тех пор  чем дальше, тем более привлекательным «античный мир» казался человечеству. Безусловно – у этой культуры были свои недостатки. Были ужасные пороки, которые и привели его к краху. Однако интеллектуальные достижения той поры до сих пор вызывают чувство гордости за человеческую мысль. Но главное, в чем заключается притягательность «античности» - в культе внешней красоты, потерянном в Европе и на Ближнем Востоке. 

В наши дни этот культ нашел последнее прибежище в Индии. Известно, как однажды Юлиан приказал организовать процессию на улицах Константинополя - процессию во славу Диониса, бога Радости и Жизни. Увы, попытка была обречена на провал. Процессия эта была не более чем нелепым карнавалом; глядя на него, Юлиан был так огорчен, словно бы его глазам открылось мрачное будущее Средиземноморья. Император уединился в саду, среди колонн, скрытых ветвями ив, один из приближенных, отыскав его, спросил у Юлиана, отчего же он так  печален. Император молча посмотрел на своего друга, затем, отодвинув ветви, указал на то, что скрывалось за ними: фреска одного из древних художников, где была изображена процессия во славу Диониса - улыбка молодого мира; воплощение красоты. «Вот чего я хотел», - ответствовал император.

Это было время, когда великий Самудра Гупта  властвовал в Индии. Ах! Если бы только Юлиан мог видеть всю красоту повседневной жизни той страны, ее празднества и процессии во славу богов и богинь! Красота эта - сродни тому, что желал он.  Если бы он смог увидеть, что арийское язычество будет существовать и процветать вечно на этой роскошной земле, что Индия понесет молодость мира от века к веку, сквозь бесконечное будущее - тогда,  несомненно, он благословил бы великую страну со слезами радости на глазах.

Отправляйтесь в Мадуру или Рамесварам, где по сей день можно увидеть настоящее индуистское шествие: слоны с древними статуями на головах, со спин на землю ниспадают позолоченные шелковые драпировки; флейты и барабаны; свет факелов отражается на бронзовых полуобнаженных телах, прекрасных, словно греческие статуи; колесницы, медленно объезжающие священные ступы, на их пути сотни и тысячи паломников рассыпают цветочные гирлянды. И над этим всем - над спокойными водами, над прекрасной толпой, над могучими столбами, над огромными пирамидальными зданиями - над всем этим сверкает звездное небо. Если бы солнцепоклонник Юлиан, ценитель прекрасного, увидел это воплощение своей мечты, он, уверяю вас, воскликнул бы: «Этого я хотел!».

Но не только благодаря культу формы индуизм является религией красоты. Концепция бога как созидателя и разрушителя – это тоже воплощение видения жизни и вселенной с точки зрения Художника. В «абсолютистских религиях» центром мира является человек, а уж затем  - его история: страдания, попытки обрести счастье, спасение. Примечательно, что в этих религиях бог есть прежде всего отец человека, и именно к своим детям он проявляет особенную нежность.

Как это ни парадоксально, в индуизме, который основан на интеллекте, нет места таким антропоморфным концепциям. В центр мира он ставит вечную Вселенную, человек же – одна из деталей Бытия. Бог, согласно индуистам, есть внутренняя Сила, глубинное «Я», Суть Бытия, что зовется «Величайшей душой» (Параматма). Никаких личных качеств в Нем нет. Нет никакого особого внимания по отношению к какому-либо существу, появившемуся и исчезнувшему в круговороте времен. Ничего, кроме бесконечного и вечного Состояния, вечного выражения неизвестной Сути, которая является подлинной реальностью всех вещей.

Круговорот рождения и смерти, где ничто не повторяется, но, в то же время, неизменно. Игра, которая не имеет ни начала, ни конца, ни цели, ни предназначения, которая, однако прекрасна, какой бы мимолетной не была судьба отдельных явлений в ее потоке. Задача всех вещей, всех индивидов – все более и более осознавать красоту этой Игры и, в конце концов, познать сущность Силы, которая играет – но играет Сама с Собой.

Никто не знает, что представляет собой эта Сила, кроме тех, кто осознал ее в самих себе. Однако все мы восхищаемся и поклоняемся Ей - не потому, что знаем Ее, не потому, что она - бог.

Богом становится все, чему мы поклоняемся. Именно поэтому мы служим Ей, равно как миллионам и миллионам Ее воплощений (неважно, разрушают ли они нас, или же помогают нам) - потому что Ее воплощения прекрасны.

Сотворение – только часть игры Бытия. Увы, многие люди на Западе, как правило, поклоняются только этому аспекту бога. Индусы же служат богу во всех его проявлениях, ради самой красоты божественной Игры. Они восхваляют как его разрушительные аспекты, так и созидательные. Они поклоняются Его Энергии (Шакти) - как Матери Кали и ее проявлениям в лице Дурги, Ягаддатри, Чиннамасты, бесконечно разрушающей и перерождающей себя. Они поклоняются Ему как Танцующему Царю (Натарадж), что попирает жизнь и разрушает ее в яростном ритме танца, в то время как Его бесстрастное лицо, выражающее высшую мудрость, спокойно, словно море в безветренную погоду.

Тот, чьи глаза видят Красоту, понимает, что созидание и разрушение -  едины. И величайшая заслуга Индии не в том, что здешний народ красив; не в том, что красива здешняя повседневная жизнь или религиозные ритуалы; а в том, что посреди утилитарного, «гуманитарного», догматичного мира современности в этой стране продолжают восхвалять абстрактные ценности Красоты ради Красоты - выраженные в концепциях Божественного – как в религии, так и в обычной жизни.

источник:
“Indian Paganism: the last living expression of Aryan beauty”,
глава III из книги “A Warning to the Hindus” («Предупреждение индусам»), Calcutta, 1939

 © 2002 translated by Veles.