Seidr - тувинский шаманизм

М. Б. Кенин-Лопсан

Шаманские ритуалы

Шаман, по представлениям шаманистов, являлся посредником между миром людей и "миром духов", защищающим интересы людей. Основная форма культовой деятельности шамана получила в этнографической литературе название "камлание" (от тюркского кам - шаман). У тувинских шаманов существовало несколько основных форм камлания, различавшихся, в частности, набором необходимых атрибутов. Здесь усматриваются локальные варианты, наличие которых было связано в первую очередь со сложным этническим составом населения дореволюционной Тувы. Набор атрибутов, которыми пользовался тот или иной шаман, обусловливался, кроме того, статусом шамана.

При всех различиях в атрибутике и родословных у тувинских шаманов с древности существовал целый ряд установлений, обрядов и обычаев, обязательно соблюдавшихся при камлании. Так, например, хотя тувинский шаман мог камлать в любое время суток, именно поздний вечер и ночь считались наиболее благоприятным для камлания временем. В старинной песне поется:

Хамнаар хамы чуве
Кара дуне хамнаар чуве.
Тот, кому суждено камлать,
Тот камлает черной ночью.

К помощи шаманов тувинцы прибегали в прошлом по самым разнообразным поводам, но чаще всего в случае болезни. Рассмотрим обязательные элементы шаманского камлания, составлявшие своеобразный сценарий обряда .

Выбор шамана делал сам больной. Из аала больного отправлялся нарочный с запасным конем, предназначенным для шамана. Приняв приглашение, шаман прятал за пазуху зеркало кузун,гу, к которому никому не позволялось притрагиваться, и садился на запасного коня. Нарочный вез снаряжение, необходимое для камлания: костюм прикреплял к седлу, а бубен вешал себе за спину.

Прежде чем приступить к камланию, любой шаман, независимо от статуса, устраивал сан, салыры - зажигание курильницы. Приготовление курильницы состояло в следующем: на плоском камне рассыпали золу и горячие угли, туда же клали горсть сушеного можжевельника (артыш). Если курильница сразу начинала дымить, значит, она оживала. Тогда добавляли еще немного муки, тараа (очищенного от шелухи и поджаренного проса), масла и сала.

Сначала шаман окуривал бубен, затем свою обувь, поднимая поочередно ноги, - считалось, что курильница очишает атрибуты шамана перед камланием и придает ему силу в предстоящей схватке со злыми духами. (В литературе отмечены и другие случаи применения курильницы в обрядовых действиях тувинцев).

Завершив приготовления, шаман бил колотушкой в бубен и делал вокруг курильницы по солнцу три оборота правой, потом левой ногой. Под звук бубна он кричал то кукушкой, то вороном, что являлось как бы сигналом к началу камлания, наконец обращался к ээреням (духам) и вел с ними неслышный для окружающих разговор.

Закончив "разговор с духами", шаман приказывал сделать "образ болезни", которая мучит его пациента. Он вырезал ножницами из бумаги фигурки, олицетворяющие злых духов. К этим фигуркам прикреплялись разноцветные лоскутки материи. Готовый чуулу шаман прикреплял к специальной дощечке (даспан), и аарыгньщ чуулузун - "образ болезни" - готов. Одновременно кто-нибудь по указанию шамана готовил огаалгу. Это маленький квадратный кусочек войлока с положенными на него остатками старой заварки и кусочком сырого мяса - пищей для духов. К концу камлания курильницу, огаалгу и "образ болезни" выносили из юрты. Воскурив курильницу, человек брал ее в правую руку и совершал три круга по солнцу вокруг больного. В левой руке у него в это время находилась огаалга. Затем он выходил из юрты и шел туда, куда указывал шаман. Сопровождавший его человек нес "образ болезни". Полагали, что духи болезни охотно покинут юрту, прельстившись приятным запахом и вкусной мясной пищей.

Но прежде чем вынесут эти предметы, больному необходимо было помыться "святой" водой аржаан, причем так, чтобы капли падали на огаалгу и на "образ болезни". "Святую" воду готовили следующим образом: в тарелку с водой наливали молоко и добавляли в нее горсть толченого можжевельника. Таким образом, получался трехсоставный аржаан. Запрещалось проливать "святую" воду на землю. Все капли должны были попасть на поверхность дощечки даспан с прикрепленными к ней бумажными всадниками и огаалгу.

Процесс камлания продолжался до возвращения двух человек, отправленных шаманом для выноса курильницы и огаалги. Ритуал завершался тем, что шаман с бубном обращался туда, откуда они пришли, чтобы носители болезни не вернулись в юрту по их следам.

В ритуал любого камлания входило гадание при помощи колотушки. Шаман бросал свою колотушку по солнцу в сторону сидящих вокруг очага зрителей. Если брошенная шаманом колотушка падала меховой стороной вниз, то это значило, что человеку вьтал анаа теерек - жребий благополучия. Тот, кому выпал жребий благополучия, восклицал: "Алдын, мецгун амаккай теерек, хамым" ("Шаман мой, гадание свершилось, достойное серебра и золота" ), - и с радостью возвращал ему колотушку. Если колотушка падала лицевой стороной вверх, это означало уйгу теерек - жребий сна, или плохое предзнаменование. По просьбе человека, на долю которого выпал жребий сна, шаман снова бил в бубен и еще три раза бросал колотушку ему в подол, чтобы предотвратить будущую опасность. Иногда шаман гадал до тех пор, пока колотушка не падала меховой стороной вниз, что обозначало устранение опасности. Если колотушка падала на бок, то это положение носило название кырлан, теерек -нейтральный жребий. В таком случае шаман быстро переворачивал колотушку в ту или иную сторону. После этого гадание начиналось снова по просьбе того, на кого выпал "нейтральный жребий".

Когда шаман покидал юрту, перед ним открывали дверь. Шаман выходил из юрты только по левой (от очага) стороне юрты. (Дверь в тувинской юрте всегда обращена к востоку.)

Шамана полагалось проводить до самой его юрты. Пациент преподносил ему асты - плату за "лечение". Размер вознаграждения зависел от имущественного положения больного. Состоятельные люди могли преподнести в дар шаману овцу, козу, теленка, двухлетнего быка, несколько голов мелкого или крупного рогатого скота, коня с седлом и наборной серебряной сбруей. Животных, отданных шаману, отводил к его аалу выделенный для этой цели погонщик. Бедные больные предлагали в качестве вознаграждения за камлание войлочное покрывало, войлочный ковер с узорами, аркан и конские путы, а женщины-вдовы - две-три выделанные шкуры барана. Очень бедные люди отдавали в асты последние личные вещи и предметы урашения; мужчины - летний халат (тон), шубу, огниво, нож и чалаа-кара из черных шелковых ниток, которую прикрепляли раньше к кончикам кос; женщины - кольца, чавагу из серебряной орнаментированной пластинки, которую получали в день свадьбы и носили в косах, боошкун - ожерелье из бус, которое прикреплялось к кончикам кос.

Расплачиваясь с шаманом, тот, кто пригласил его к себе, должен был принести символическую жертву и его атрибутам. Она состояла из шести предметов, употреблявшихся в повседневной жизни. Это элдик — мешочек, манчак - шнурок из кожи дикого козла, скрученные сухожилия для шитья, иголка, кожаный наперсток и горсть курительного табаку, хранящиеся в том же мешочке. После камлания их вручали шаману. По возвращении шамана домой горсть табаку выкуривали его соседи, а другие дары хранились в неприкосновенности среди шаманских атрибутов.

Нетрудно видеть, что здесь намечена лишь внешняя, событийная канва обряда. В чем же суть этого сложного, хорошо организованного обрядового действа? Напомним, что, согласно традиционным представлениям тувинцев, "общаться" с представителями "мира духов" обычные люди не могли. Здесь посредником выступал профессиональный служитель культа - шаман. Вмешательство его считалось необходимым чаще всего в тех случаях, когда человек заболевал либо опасался возможной болезни. Едва ли не главной обязанностью шамана было "врачевание", предсказание или предупреждение болезни. Помимо этого, шаманы принимали участие в самых разных обрядах, условно объединенных автором в одну группу как "обряды посвящения". Рассмотрение их позволит выяснить функции шаманов в традиционной культуре тувинского общества.

Мировоззренческой предпосылкой для участия шаманов в излечении больных было представление о множественности человеческих "душ", каждая из которых могла покинуть тело человека. Шаман должен был восстановить надлежащий порядок: вернуть человеку душу, оставив злым духам нечто взамен. В этом суть лечебных обрядов тувинских шаманов.

Тувинцы—шаманисты считали, что человек, которого покинула главная душа, вскоре умрет. Придя к выводу, что больного покинула главная душа, шаман отправлялся за ней в страну аза и после схватки со злыми духами возвращал душу.

Значительное место в шаманской практике отводилось предупредительным обрядам. Например, шаман говорил: "К вам придет нечистая сила, когда зеленые листья дерева вырастут до размеров ушей бурундука. Если кто-либо заболеет в это время года, ему не миновать страдания". Люди, напуганные сообщением шамана о возможной беде, не отпускали его до тех пор, пока он не "закрывал" дорогу невидимым врагам.

Существовали и другие формы предсказаний. По мнению шаманистов, болезнь человека всегда связана с приходом на его стоянку какого-нибудь скота с севера. Тувинцы делили домашний скот на два вида. К первому они относили соок тыныштыг мал (скот с холодным дыханием) - коз и коров. Ко второму виду относились изиг тыныштыг мал (скот с горячим дыханием) — овцы и лошади. В практике предсказаний шаманы часто исходили из этих представлений. Например, шаман сообщал: "В ваш аал скоро придет скот с холодным дыханием со стороны севера и принесет с собой страшную опасность. Я бы вам советовал не получать его в дар. Я бы рекомендовал вам не подпускать его ко двору вашего родного аала".

С.А. Токарев писал, что шаманисты рассматривают болезнь как результат действия духа и связывают ее с проникновением в тело человека какогo-нибудь материального предмета". В данном случае "пособником" выступает скот.

По традиции каждый шаман во время камлания сообщал всем присутствующим о том, что он видел в "далеких краях", о чем слышал там, где "побывал". Он говорил, например, что члена одного соседнего аала ждет опасность, или уверял, что главу аала, который находится далеко в другом районе, в скором времени заарканит петля сверхъестественной злой силы. Имена не назывались, однако по некоторым деталям слушатели легко догадывались, о ком идет речь. Узнав о грядущей опасности, этот человек сразу приглашал шамана для камлания, чтобы отвести от себя беду. Исполнив су-зук-биле хамнаары (обряд, направленный на предупреждение болезни), шаман говорил: "Огонь вашего очага всемогущ, и он не пропустит никакую болезнь в ваше жилище. Ваш родной край в безопасности от налета нечистой силы. Ваш двор силен, как стальная крепость, и она никогда не пропустит никакого злого духа".

После смерти больного приглашенный родственниками шаман, пока тело еще лежало в юрте, совершал обряд ога салыр - "зажечь огу": вне юрты в огонь бросали лучшие образцы приготовленной пищи, чтобы они сгорели дотла.

По представлениям тувинцев, каждый человек кроме кижинин, кол сунезини - главной души - имел кижинин, бора сунезини - серую душу, которая оставалась в юрте после того, как в ней умер человек, потерявший главную душу. Родственники покойного приглашали шамана на 49-й день после похорон, чтобы он изгнал из юрты его серую душу. Обряд заключался в следующем. Кто-нибудь красным кнутовищем бил по юрте, совершая круг против солнцеворота. Шаман бил в свой бубен, обходя юрту в том же направлении. Так они делали один круг, идя параллельно. Дойдя до порога, шаман делал вид, будто ловит серую душу и прибивает ее к дошечке даспан. По приказанию шамана человек, участвующий в ритуале, выносил даспан с "серой душой" и оставлял его вдалеке от аала.

Кроме обрядов "лечения" в практике тувинских шаманов были и обряды "освящения". Эти обряды, как свидетельствуют наши материалы, не противопоставлялись друг другу; в их содержании и символике можно видеть воплощение разных, но взаимодополняющих аспектов культовой деятельности шаманов. Если лечебные обряды были направлены, как правило, на одного конкретного человека, то в обрядах освящения адресатом часто был коллектив. Обряды освящения связаны с анимистическим осмыслением явлений окружающей природы. Опишем наиболее важные.

По данным наших информаторов, в конце XIX-начале XX в. тувинцы не практиковали обрядов, посвященных солнцу и луне. Но ежегодно с наступлением осени в каждой юрте проводился обряд поклонения огню, который рассматривался всеми тувинцами, независимо от их социального положения, как обязательный осенний праздник. С окончанием осенней перекочевки, уборки урожая и завершением приготовлений к зимней охоте приглашали самого "сильного" шамана. На празднике огня присутствовали все члены данной семьи, могли принимать в нем участие и соседи. Состоятельная семья жертвовала на этот праздник большого барана, бедная - ягненка. Идея ритуала заключалась в том, чтобы обеспечить счастье, благополучие и удачу всем членам семьи и здоровье детям. Закончив камлание в одной юрте, шаман приглашался в следующую. По представлениям, зафиксированным у тувинцев-шаманистов, если не проводить ежегодный обряд поклонения огню - случится несчастье, придет болезнь и беда для всех членов этой семьи. "От чаяачы" - "огонь-творец" - говорят тувинцы.

К роднику тувинцы относились как к священному месту. Освящение родника всегда было связано с камланием по поводу лечения больного. Шаман говорил, например: "Этого больного поразил удар гнева хозяина земли и воды, необходимо провести освящение родника". Тогда у родника поджигали курильницу на верхушке деревянной жерди, укрепленной в земле, к ней привязывали чаламалар - ленточки цветной ткани. Во время обряда освящения родника приносили в символическую жертву козу, на рогах ее завязывали белые и синие ленточки. В дальнейшем эту козу могла доить только хозяйка, мужчинам запрещалось трогать ее даже пальцем. Только после естественной смерти козы козлят от нее можно было резать на мясо.

Тувинцы почитали два вида деревьев. Объектами культового действия были тел ыяш - двухствольные деревья, растущие из одного корня или переплетающиеся корнями деревья двух разных пород. По мнению шаманистов, человек, рубивший тел ыяш, подвергал себя опасности заболеть ревматизмом. При лечении ревматизма вокруг такого дерева и на всех его ветках развешивали ленточки из разноцветной бумаги и тканей. Это должно было успокоить разгневанного духа лесов.

У каждого шамана было свое дерево, которое он ежегодно посещал и у которого организовывал торжественное камлание. Ритуал назывался хам ыяш дыгыыры (освящение дерева-шамана). Известный исследователь Тувы Г.Е. Грумм-Гржимайло писал: "Хам ыяш дагыыр - моление лесным духам, которое производится под лиственницей с перепутанным, неправильным расположением ветвей, образующих то, что у сибиряков называется "вихоревым гнездом". Для проведения обряда по четырем сторонам от дерева и возле его корня ставили курильницы, на ветках вешали чаламалар - специальные ленты. Нам рассказали, что шаман Кайгал проводил освящение лиственницы днем, в присутствии всех жителей соседних аалов. Шаман камлал, а люди, принесшие для освящения вареное мясо барана, лепешки, араку, просили, чтобы лиственница-шаман вызывала дожди, помогала получать высокий урожай и приносила благополучие самому шаману. У тоджинцев, как сообщает С.И. Вайнштейн, были коллективные родовые моления дереву-шаману. Шаманы западных районов обращались к своему дереву один раз в год летом.

В шаманской практике лечения заметное место отводилось обрядам освящения животных. Родственникам человека, у которого болело горло, шаман говорил примерно так: "У ваших предков когда-то была синяя овца, она съедает дыхательные органы больного. Найдите, пожалуйста, синюю овцу. Я буду освящать ее, чтобы излечить боль". Когда родственники больного приводили овцу подходящей масти, шаман надевал ей на шею три ленточки (синего, белого и красного цвета) на шерстяной веревочке. Если после первого освящения больной не выздоравливал, его родственники приглашали другого шамана, который мог сказать: "У предков этого больного, по всей вероятности, в давние времена был сизый конь. Если не будет освящения сизого коня, то больной умрет. Спасение жизни больного я вижу в освящении сизого коня, которого вы, близкие родственники больного, должны найти в скором времени, только тогда я могу вам оказать помощь..." Если сизого коня не находили, то заказывали резчику его модель, обычно из корня березы, и закрашивали, имитируя нужную масть. Тогда вместо живого коня шаман освящал его копию, которую "священной" петлей-ленточкой прикрепляли за шею к жерди ынаа, поддерживающей свод юрты. Обычно при лечении шаманы освящали овцу или коня - животных с "горячим" дыханием.

Иногда лечение сводилось к освящению изваяния (кежээ). Саая Самбуу рассказывал: "Я видел, как шаман привел больного к каменному изваянию и начал его освящение. У больного был туберкулез легких. Звали его Боочу. Был первый месяц осени". Потомственный шаман Салчак Чула, скончавшийся в 1950 г., лечебное камлание совершал вокруг каменного изваяния, двигаясь по направлению движения солнца. Шаман Кайгал имел изваяние в местности Дестиг-взен-Аксы, где каждое лето проводил свой традиционный обряд. Собирались люди из соседних аалов, и шаман камлал в честь священного изваяния.

Автору этой книги в детстве довелось видеть обряд освящения оросительного канала. Сев кончился, завершена была летняя перекочевка. Люди работали на очистке оросительного канала Хендергей. После того как пошла вода, начался обряд освящения истока канала. Шаман Дулуш Дондук, держа кусок белой ткани в правой руке и закрыв глаза, камлал, стоя под тополем. Он обращался с очень выразительными словами к духу-хозяину реки. Праздник был богат и торжественен. Старики пили араку, ели мясо, детям давали свежий сыр. Одну кожаную флягу с аракой повесили на ветке старого тополя -говорили, что это жертва хозяину реки, чтобы он всегда отправлял воду по руслу. Наш информатор А.Ш. Баир был свидетелем обряда освящения канала в устье реки Алдыы-Ишкин, где шаманка Ондар Кудурукпай камлала, чтобы были дожди, вода и богатый урожай.

Регулярно проводились обряды освящения оваа-куч камней на перевалах или на вершинах гор. Оваа племени Тюлюшей находилось в устье реки Алдын-Соор. Ежегодно в середине июня в полдень его освящали. Шаман Айныжы прославлял родной край, местность, где проживало племя, и просил милости у духов гор.

К. Монгуш, бывший агырар (помощник) шамана, рассказал: "Обычно шаман во время камлания аккомпанировал себе только на бубне. Он выбирал манеру исполнения в зависимости от характера болезни, от назначения культового действия, чтобы довести до слушателя то грозные, то заклинающие, то ласковые мотивы своих стихов. Шаман сам сочинял свою мелодию, свои стихи, с которыми он обращался к злым духам, к человеку, в котором видел присутствие дурного знака. Шаман стремился к тому, чтобы мелодией своей музыки, силою художественных образов своих стихов вселить в больного мысль о выздоровлении. Во время культовых праздников горы, родника, огня, шаманского дерева, священного коня и оживления бубна шаман старался пробудить в сознании своих слушателей чувство праздничного настроения. Стихи и звуки бубна в исполнении шамана как бы сливались в одно целое, в этом шаману помогал проникновенный голос, который делался особенно волнующим, доходчивым, захватывающим в его театрализованном исполнении стихов самого разного содержания".

Заканчивая краткий обзор основных видов культовой деятельности тувинских шаманов, можно сказать следующее. Как и у других тюркоязычных народов Сибири, основной функцией тувинских шаманов! было лечение, а в более широком плане - предотвращение вмешательства злых, враждебных духов в жизнь людей. Не удивительно поэтому, что и в приемах камлания у всех тюрков, обнаруживается большое сходство, - ведь их ритуальная практика опиралась на сходные представления о душах человека, мире духов и т.п. В то же время мы видим, что тувинские шаманы отнюдь не ограничивались "врачеванием", сфера их обрядовой практики была много шире. На какой-то ступени своего исторического развития шаманство тувинцев включило в культовую практику обряды, ранее не бывшие шаманскими. Это относится к обряду освящения оросительного канала, оваа, животных.